Что больше всего ненавидели советские неофициальные художники? Кто и на какие деньги коллекционировал работы нонконформистов? Почему советский андеграунд такой целостный? Как создать пейзаж и натюрморт, даже если ты не пишешь маслом по холсту? Почему дверь — это тоже картина? Как превратить мусор в мегаполис? Может ли современное искусство в России быть неироничным? Обсуждаем все это в связи с выставкой «Вещь. Пространство. Человек» в Новой Третьяковке. Свои вопросы присылайте на адрес...

Развитие искусства от Мане до Шагала — революция или эволюция? Чем братья Морозовы отличаются друг от друга — и от Сергея Щукина? В чем наши обогнали американцев? Чем работы Пьера Боннара похожи на кино? Почему радикальные постимпрессионисты украшали особняки? И как русские художники вписывались в их компанию? Обсуждаем все это в связи с выставкой коллекций братьев Морозовых в ГМИИ. Свои вопросы присылайте на адрес [email protected] с темой «вопрос в подкаст „Зачем я это увидел?“».

Почему Петербург такой особенный и как он изменился, когда стал Ленинградом? Почему в названии выставки Ленинград — непарадный? И что его таким сделало — взгляд художника или история XX века? Как в эпоху торжества соцреализма был возможен лирический пейзаж почти без людей и без идеологии? Его авторы — это потерянное поколение или поколение звезд? Что такое эмоциональный реализм? И как француз Альбер Марке, друг Матисса, повлиял на ленинградских художников? Обсуждаем все это в связи...

Кто изобрел жанр живописной оргии? Как показать разврат под соусом нравоучения? Отчего картины Семирадского блестят не хуже их рам? Почему на его полотнах много заявленной драмы, но мало настоящих эмоций? Как на примере Семирадского объяснить, что такое объективация? Что представляет собой живопись позднего Салона — и почему в России почти не было салонных художников? Свои вопросы присылайте на адрес [email protected] с темой «вопрос в подкаст „Зачем я это увидел?“».

Когда у картин появились названия? Чем они похожи на названия стихотворений? Кто дает картинам имена — и всегда ли это сам художник? Фрагмент из бонусного выпуска подкаста с ответами на вопросы, которые вы присылаете на адрес [email protected]. Целиком бонус слушайте по подписке в приложении «Радио Arzamas».

Почему на картинах Олега Целкова так много самодовольных «рож»? Зачем Валерий Кошляков пачкает свои пейзажи? Для чего Гриша Брускин, словно археолог, откопал СССР? Чем опасны ретроспективные выставки? И почему художественный проект может быть эффектнее художественного объекта? Об этом рассуждают Илья Доронченков и Кирилл Головастиков. Свои вопросы присылайте на адрес [email protected] с темой «вопрос в подкаст „Зачем я это увидел?“».

Нужна ли музейная реституция? Фрагмент из бонусного выпуска подкаста с ответами на ваши вопросы; целиком выпуск доступен в приложении «Радио Arzamas».

Как и где жили знаменитые московские купцы? Почему Павел Третьяков не просто покупал картины, а хотел создать музей? Чем его случай уникален для России и мира? Кому из художников он помог? И зачем нужен новый Музей Павла и Сергея Третьяковых — неужели Третьяковки не хватает? А в рубрике ответов на ваши вопросы признаемся в нелюбви к художнику Рафаэлю Санти и объясняем, отчего так. Свои вопросы шлите на адрес [email protected] с темой «вопрос в подкаст „Зачем я это увидел?“».

Илья Доронченков и Кирилл Головастиков подводят итоги сезона-2021! Какие выставки (и выпуски!) были похуже, а какие — получше, чего ждать от наступившего года, как ковид изменил музеи и нас самих. Ну и поскольку просекко, то о личном тоже поговорили. Целиком бонусный выпуск доступен в приложении «Радио Arzamas», а здесь — фрагмент с самокритикой: про какие выставки-2021 мы не сделали подкасты, хотя стоило бы (спойлер: Рафаэль, Каджары и Шишкин).

Почему до Брюллова у нас были художники, но не было искусства? Почему портреты смолянок Дмитрия Левицкого — это на самом деле манифест? Почему крестьяне на картинах Алексея Венецианова не работают? Что общего у героев Венецианова и героинь Левицкого — а чем они различаются? И какое место у этих художников в русской национальной школе? А в рубрике ответов на ваши вопросы обсуждаем Жана Огюста Доминика Энгра: он был чинным академистом или все-таки немного безумным? Свои вопросы шлите на адрес...

Почему русский народ так любит Врубеля? Кто больше похож на «Властелина колец» — Врубель или Васнецов? Был ли в живописи свой Серебряный век? Врубель — это русский Климт или нет? И как на картинах русского художника найти Киев и Венецию? Об этом говорят Илья Доронченков и Кирилл Головастиков в связи с выставкой Михаиля Врубеля в Новой Третьяковке в Москве. А в рубрике ответов на вопросы обсуждаем, может ли авторитет великого коллекционера сделать из средненькой картины шедевр? (На примере...

Зачем русские художники организовали выставку в Нью-Йорке в 1924 году? Какой образ русского искусства они повезли в Америку — и что они думали об американцах? Почему в США не взяли авангардистов? И удалось ли организаторам хоть что-то продать? Все это Илья Доронченков и Кирилл Головастиков обсуждают в связи с выставкой «Другие берега» в Музее русского импрессионизма в Москве. А в рубрике ответов на вопросы — рассказ о том, чем эскиз отличается от этюда. Свои вопросы шлите на адрес...

Почему Общество станковистов можно назвать советскими хипстерами? Отчего ОСТ прекратил существование и как его создатели стали соцреалистами? Как в СССР возродился импрессионизм? Чем Юрий Пименов похож на Ренуара, а чем — нет? Об этом говорят Илья Доронченков и Кирилл Головастиков. А в рубрике ответов на вопросы Илья советует лучшие книги по истории искусства. Свои вопросы шлите на адрес [email protected] с темой «вопрос в подкаст „Зачем я это увидел?“».

Чего требовал отец футуризма Маринетти — и как художники подстраивались под его манифест? Как русские узнали про итальянское художественное течение? Наши футуристы — подражатели или оригиналы? И почему футуризм подружился с фашизмом в Италии и с большевизмом — в СССР? Об этом говорят Илья Доронченков и Кирилл Головастиков. Кроме того, отвечаем на вопрос: как быть современному живописцу, если зрителям интересны либо старые художники, либо актуальные перформансы? Свои вопросы шлите на адрес...

Какой город был главным в Италии в XIV веке? Каково это было — жить рядом с настоящим святым? Чем русская икона похожа на работы Дуччо и Симоне Мартини, а чем — не очень? И как обрести покой? Илья Доронченков и Кирилл Головастиков обсуждают выставки, приехавшие к нам из Сиены (Тоскана) и Перуджи (Умбрия). А в рубрике ответов на вопросы слушателей — наконец-то разговор о главном: о деньгах. Как и где зарабатывать профессиональному искусствоведу? Шлите свои вопросы на адрес...

Что венецианцы подарили миру — и как мир в ответ создал миф о Венеции? Как праздники помогают регулировать политические процессы? Почему Мандельштам и Кузмин в холодном послереволюционном Петрограде думали о Венеции? И куда девать маску, когда пьешь кофе? Все это — а также выставку «Под маской Венеции» — обсуждают Илья Доронченков и Кирилл Головастиков. В рубрике ответов на вопросы слушателей — разговор о развенчании западного канона и деколонизации в университетском искусствоведении....

Как изобразить свободу на картине? Почему «Анкор, еще анкор» — это шедевр, а «Явление Христа народу» — почти концептуализм? Эскиз к какой картине написал Николай I? Зачем в Третьяковке построили лабиринт? И почему на выставке о свободе совсем нет революции? В конце выпуска отвечаем на вопрос, присланный по почте: когда и почему вдруг Франция перестала быть культурным гегемоном?! Ведь очень долго — от Ватто до Матисса — всё главное в искусстве делали именно французы. Свои вопросы отправляйте...

Почему в музеях мы редко обращаем внимание на статуи? Есть ли великие русские скульпторы? Чем музей отличается от кладбища? Почему у некоторых скульптур смешные названия? Что медведь забыл на корабле? И как Василий Бархатов «развеселил» скульптуру XIX века с помощью оперы, сценографии и абсурда? Кроме того, в рубрике «Ответы на вопросы слушателей» Илья Доронченков перечисляет три признака плохого искусствоведения. Свои вопросы присылайте на [email protected] — на самые интересные...

Как видеохудожник подключает к нам электроды и стимулирует сильные эмоции? Почему, глядя на современные инсталляции, мы думаем о Караваджо? Зачем Виола говорит о христианских страстях, но без библейских сюжетов? Как нам мешает нарратив, но помогает время? И при чем тут Муму? Кроме того, в конце выпуска отвечаем на вопрос, который вы нам прислали: нормально ли, что мы вчитываем в старые произведения те смыслы, которые автор в них не закладывал? Свои вопросы присылайте...

На какую выставку Ван Гога водил девушку Серега из песни «Ленинграда»? Что хорошего, когда нет подлинников, а только одни репродукции, экраны и аудиовизуальные инсталляции? Фрагмент из бонусного выпуска подкаста с ответом на ваши вопросы; целиком выпуск доступен в приложении «Радио Arzamas».

Как соединить Сезанна с Рембрандтом? Почему надо писать плохо? Существует ли русский экспрессионизм? Где в Париже найти чахлую русскую жизнь? Почему с выставки «Бубновый валет» купили картину у одного только Роберта Фалька? И чему Фальк научил русский андеграунд? Обсуждаем с куратором выставки Татьяной Левиной.

Во внеочередном бонусном эпизоде — фрагменты, не вошедшие в выпуски 2020 года! Целиком этот эпизод доступен в приложении «Радио Arzamas», а здесь — фрагмент о готической архитектуре из лекции Ильи Доронченкова: как готика в XIX веке совершила камбэк, за что ее полюбили романтики и почему решили достроить Кельнский собор и Нотр-Дам.

Что такое Вхутемас — и почему это революция в художественном образовании? Чему учили своих студентов Родченко, Лисицкий, Машков и Фаворский? Что такое проектное мышление и как оно помогало создавать табуретки, лампы, книги и летающие города? Почему во Вхутемасе учились 500 художников, но почти никто не прославился? За что Вхутемас разогнали — и кем он в итоге оказался, победителем или побежденным? Бонус: подводим итоги очень странного года и отвечаем на вопросы слушателей. На этот раз вопрос...

Почему в живописи и графике был не романтизм, а романтизмы — и как их можно найти не только у Делакруа с Фридрихом, но и у Энгра с Гогеном. Лекция из курса «Что такое романтизм и как он изменил мир». Курс целиком слушайте на сайте Arzamas или в приложении «Радио Arzamas».

С каких пор декоративно-прикладное искусство стали считать «вторым сортом»? И какие в нем на самом деле могут быть смыслы — кроме красоты и практичности? Как нелепые и кривоватые японские горшки стали национальной гордостью и символом страны? И какие идеи за ними стоят? Бонус: отвечаем на вопросы слушателей. На этот раз вопрос звучит просто: «В чем смысл натюрмортов?» Свои вопросы присылайте на [email protected] — на самые интересные постараемся ответить в следующих выпусках!