#pomespenyeach Рукавишников — такой немножко прóклятый поэт и прозаик (написал отчасти автобиографический роман про купечество “Проклятый род” и был действительно проклят отцом), внешне похожий (и всячески это подчеркивавший) на этакого мушкетера с бородкой; ревностный переводчик украинской поэзии, выпустивший в 1909 году большой сборник “Молодая Украина”. Умер в юном по нынешним понятиям возрасте, чуть за пятьдесят, в 1930 году, явно избежав этим иной неприятной смерти лет через семь. *** Этот стишок Гумилева мне раньше не попадался. Мне смутно кажется, что 1919 год — это надир руcской поэзии, год, когда было написано меньше всего стихов — но, возможно, это иллюзия; проверил сейчас по этому проекту, их все-таки порядочно (включая, скажем, такие важные тексты, как “Обезьяна” Ходасевича). *** “Молодому веку” написано как новогоднее стихотворение в преддверии 1915 года — с типичной для Гиппиус обличительной интонацией: э, ты чего вообще? Не помогло. *** “Справки” Державина — описание одной из бесчисленных бюрократических catch-22 русского бытия; вот из-за таких текстов иногда подумаешь, а может правда есть национальный характер и неисправимые особенности? Но все-таки обратных примеров больше. *** Текст Окуджавы наверное, песенка (и даже представляешь какая), хотя я ее не слышал. *** Наталия Грушко умерла аж в 1971 году (хотя не то чтобы в совсем уж преклонном возрасте, чуть за 80), но о ее позднесоветской жизни сведений как-то не находится. Одно из ее стихотворений (слегка переработанное) получило известность как текст песни Вертинского — “Я маленькая балерина”. А тут прямо страсти и Кармен. *** У Рождественского удивительно честная интроспекция, вообще, кажется, характерная для него — один из предыдущих его текстов здесь, “Стенограмма по памяти” примерно того же времени, идеологически такой же, только про более позднее время. *** Про щербаковских валькирий напомнила добродетельная Мария Виноградова — действительно, от наркотиков в российском посольстве в Аргентине (понятно, что “Парагвай” тут для конспирации) до нынешней вагнеровской увертюры (“значит, едем вспять”) — вся нынешняя эпоха. Многие щербаковские тексты, изначально совершенно непонятные, просто описывают,